Золотой обрез

Мы начинали жить в пятидесятых,
ноздрями втягивали тонкий запах гари,
когда из мавзолея в крематорий
переносили прежнюю эпоху.
Мы убеждались в глупости предвзятых
взглядов и наивной веры в тварей
из человеческой породы. Обломки категорий
житейской мудрости мечами в детских играх
на задворках еще служили нам,
но признаки оцепененья, как проказа,
уже угадывались в длительности жестов
и долгих неподвижных созерцаньях.
Мир выбирал кумиров раз от раза
и, вытравляя из памяти безверье,
водворял на место и подчинял
разрозненные импульсы надежды.
И следующие шли уже за ними,
нас оставляя в наших детских играх,
на голых пустырях среди обломков
решать: идти ли тропками своими,
иль новой демагогии в мундирах
поддаться, иль остаться для потомков
окаменевшим напоминанием
совсем других итогов,
совсем других времен, уделов, истин.

 1978 г.